Стихи о Лиозненщине
Стихи о войне и освобождении Лиозненщины
Стихи -
Г.Т.Агнищенко Брошюра 'За годом год'
Стихи - Р.Кузнецов
Стихи - Инна Ковалёва
Стихи - Н.Постоялкина
|
Агнищенко Геннадий Тимофеевич
Вэб-версия брошюры
"За годом год", в которой представлены избранные
произведения Агнищенко Геннадия Тимофеевича, написанные им в разные
периоды жизни. Брошюра издана в Лиозно в мае 2006 года.
ЗИМА
Поля давно уж опустели,
Горит Восток цветами роз
И пляшут зимние метели,
Чечеткой сыплет дед Мороз.
Снега горят, снега искрятся,
То над пустынными полями
Вдруг в вихре бешенном взвихрятся,
Горя радужными огнями.
А в ночь красавица Луна,
Плывет в просторе голубом,
Цветным венцом окружена
И звезды яркие кругом.
Леса стоят, не шелохнутся
В морозной дымке за рекой,
Еще не скоро им проснуться
И зашуметь младой листвой.
Сугробы пышные вокруг,
Как волны белые морей,
Мне милы песни диких вьюг
На лоне замерших полей.
И песни зимней непогоды,
И зимней ночи пелена,
Раздвинув край у небосвода,
Блестит уставшая Луна.
Поля давно уж опустели,
Горит восток цветами роз
И пляшут зимние метели,
Чечеткой сыплет дед Мороз.
10 декабря 1960 год.
ОСЕНЬ
Голубыми васильками отцветает лето,
Заронилась осень за горами, где-то,
Чаще облаками небо заплывает,
Перелётных птичек в стаи собирает.
В парках листья ветер с шорохом бросает,
По ночам тоскливо в ветвях завывает,
Стали золотыми белые берёзы,
Погружаясь в сны и голубые грёзы.
В роще листья тихо осыпаться стали,
Укрываясь дымкой пожелтели дали
И туман ночами стелется равниной,
Отцветают зори спелою калиной.
Отцветают зори спелою калиной,
Улетает лето с песней журавлиной,
Нитью серебристой тонкой паутины,
Улетают стаи с грустью над равниной.
1970 год.
ИСПОВЕДЬ
Посвящается памяти моего отца Агнищенко Тимофея Петровича
Отцы родные наши деды
Давно лежат в земле сырой,
Себя отдали для Победы,
Мы вспоминаем их порой.
Они в боях отдали жизни,
Не прячась за спины других,
Лежат в земле ради Отчизны
И нету рядом с нами их.
Сейчас они уже не в моде
И сыновья и внуки их,
Другим властям уж не подходят,
Они и двигают своих.
Людишки эти, пусть я сгину,
Себя щадили и берегли
И за чужую прячась спину,
В атаку первыми не шли!
Зато сейчас они у власти,
Себя хвалят на целый свет,
Народу нашему напасти
И миллионы разных бед!
Кругом продажность и порука,
Нечестность, подлость и беда,
Кругом одна сплошная мука
И сплошь прогнившая среда!
Молчали все, о том ни звука,
Да и зачем о том кричать?
За Правду ждала только мука
Или же Каина печать!
Мой, дед Ефим, на месте внука
Ты поступил бы как тогда,
Иль покорился бы без звука.
Пришла напасть ведь и беда?
Но вряд ли так всё это было
И не стерпел бы тот народ,
Вот и расправил во всю силу
Великой бури первый год.
Сметён весь мусор из России
И торжествующий народ,
Призвавши лысого мессию,
Пошёл назад, а не вперёд!
Народы снова обманули,
Наговорив красивых слов,
Куда им надо повернули,
Всех одурачив как ослов!
А как — же деды наши жили.
Иль только гибли от труда?
Они своим трудом служили,
Своей Отчизне как всегда.
Да, деды труженики наши:
Мозоли, труд, солёный пот,
Они хлебнули горькой чаши
И весь обманутый народ.
Мой дед Ефим - извечный пахарь,
Солдат страны в часы беды,
Земли - кормилицы был знахарь,
В душе у нас твои следы!
Он был в трудах и злой борьбе
С разрухой, голодом и мукой
Что бы опять такой судьбе
Его не кланялися внуки.
Он был солдатом в мировую
И царь как надо награждал
За службу храбрую, лихую
И три Георгия собрал!
Пришёл он унтером с войны
И прятать вынужден награды,
За это чтить его должны,
Но ненавидели лишь гады!
А дед Петрок мой по отцу,
Жил в Тютюнах и на Бору,
Его не помню по лицу,
Нет даже карточки в миру.
Фашист в Стожарищах спалил
И с ним—же бабка Акулина.
Могилы я искать ходил,
Но сплошь ольха, кругом осина.
Ещё при жизни им цыганка,
То нагадала как во сне:
Что будут жить они в землянке
И жизнь закончится в огне.
Отец, родной и сердцу милый,
Лежишь в Европе ты чужой,
И безымянный там в могиле,
И я не знаю образ твой!
Ведь мне всего два года было,
Когда погиб ты на войне
И сколько вод в реке уплыло
В твоей родимой стороне?
Тебе такая вышла доля:
Легло на плечи две войны,
Безвестным ты отныне в поле
И долго ждали мы сыны.
Жена твоя давно в могиле,
Тебя с войны не дождалась,
Следы её давно остыли,
С болезнью тяжкой убралась.
Пока ещё хватало силы,
Она взрастила сыновей,
Храним пока ещё мы живы,
Святую память все о ней!
А средний сын среди нас двух,
Его не стало в сорок пятом,
От скарлатины он потух
И за тобой ушёл солдатом.
А мать твоя — бабуля наша,
В небытиё давно ушла,
Нелёгкой было её чаща -
Сгорела с дедушкой дотла.
Односельчане, что с войны
Живыми в ранах возвратились,
Включились в труд своей страны
И до последнего трудились.
Из деревенских изб простых
Ушли они уже не в гости,
Так поклонимся праху их-
Лежат, рядами на погосте!
И по кладбищенским могилам,
Прочтёшь историю села,
Вот от того в душе немило,
Что рано смерть их забрала!
Теперь скажу о тех, кто живы,
Твоих любимых сыновьях:
Мы не уроды, не красивы
И нам неведом тоже страх.
Родились громко, росли тихо,
Твоё лишь фото теребя,
Хватило в жизни тоже лиха,
И не хватало лишь тебя!
Твой Анатолий - старший сын,
Своё отжил и умер тихо,
Болезней много и причин,
Не старым умер как на лихо.
Твой младший стал давно уж дядей
И в честь тебя служил стране,
Мать назвала меня Геннадий,
И очень часто снился мне.
Служил отец, я на Кавказе,
Вдали от Родины родной:
Тебе скажу в своем рассказе,
Оттуда ездил я домой.
Когда в деревню приезжаю,
Где ты родился и тоже рос,
Всех обойду и всё узнаю
И жаль мне умерших до слёз!
Всегда иду на край деревни,
Один иль с группою друзей,
Исполнить наш обычай древний,
К могиле матери моей.
Там дед Ефим лежит под вязом
И баба Дарья рядом с ним,
Я не забыл о них ни разу
И память вечную храним.
Мы у могилы тихо сядем
По вспоминаем всё о жизни
И разговоры здесь наладим
О тех, кто отдал жизнь Отчизне.
Поднимем тихо мы бокалы,
За всех за наших земляков
И если я пришёл усталый,
То будто здесь родился вновь.
Тогда и выпьем, не забудем
Всех Вас помянем в этот миг,
Дела свои, опять обсудим,
Как будто Вы среди Родных!
Спокойно спите, Вы крестьяне,
Простые наши земляки,
Мы не забудем Вас помянем,
Родные наши старики!
Затем большим земным поклоном
Святую память воздадим
И по славянским всем канонам
Вином могилы окропим.
Ты никогда, отец, не встанешь,
Наш род лежит в земле сырой
И руку жизни не протянешь,
Но память наша век с тобой.
Душой и сердцем был ты с нами
И в тот последний смертный бой,
Ты в жизни с нами будто знамя
Нас заслонившее собой!
Всё дальше жизни мчатся годы,
Но помнить будем мы всегда:
Без меры цену за свободу
Отдали Вы за нас тогда!
Прости, отец, что обращаюсь,
Твой нарушая вечный сон,
Пред светлой памятью склоняюсь,
Прими, нижайший мой поклон.
9 мая 1980 год.
ДОРОГА
Эй, ты дальняя дорога,
Все дороги расступись
И от отчего порога
Повела меня ты в жизнь!
Повела для испытаний,
И по гребням всех тревог,
Я по терниям шёл до знаний,
Пробивался к ним как мог!
То опять свернула к дому,
Ну, а там одни кресты,
Низко кланяюсь родному
И опять зовут версты!
Видно так и быть в дороге,
Выполняя роль гонца,
Только вот моей тревоге,
Нет ни края ни конца!
Где—ж, ты милая сторонка,
Где—же ты моя мечта?
Мне не петь отныне звонко
Из под тяжкого креста!
Эй, ты дальняя дорога,
За край света зацепись,
От родимого порога
Ты зачем толкнула в жизнь?
Повела меня с разгону,
Окунула ты в беду
И теперь дорогу к дому
Я наверно не найду!
20 мая 1985 год.
ГИМН САДОВОДА-ДАЧНИКА
Приобрёл себе участок и забыл про домино,
И газеты не читаю, не хожу теперь в кино,
Телевизор не включаю и не балуюсь вином,
Вечерами не гуляю, только бегаю бегом.
В отпуск тоже я не езжу, за грибами не хожу,
Лучше я в саду под грушей, у навоза посижу,
Дома я иль на работе, полон рот одних забот,
Обеспечен я работой на участке круглый год.
Грызунов, мышей пугаю, снег под яблоней топчу,
Зайцев так теперь гоняю, что за гончую схожу,
Снег сошел - опять работа: там опрыскать, там полить,
То беседку перекрасить, то деревья посадить.
Май, июнь, июль и август, я в саду как на войне:
Целый день под солнцем маюсь, достаётся и жене,
И копаем, и сажаем, под деревья воду льём,
И одну дорогу знаем: вот участок, а вот дом.
Позабыты воскресенья и не знаю я суббот,
Днями я варю варенье, ночью делаю компот
И навоза вдруг в колхозе я достал себе прицеп,
За него теперь таскает каждый день еще ОБЭП.
Я с улитками воюю, червяками, разной тлёй
И деревья поливаю сплошь отравленной водой,
Сделал вор в заборе дырку, ее нужно забивать
Или с палкой возле дырки эту ночку кантовать!
Измотал своё здоровье, нету время погулять,
Симпатичная соседка перестала волновать,
Позабыты все романы, даже некогда поспать,
Мне б куриного помета лучше где-нибудь достать.
Никогда я не ленился и здоровым парнем рос,
Но на даче простудился и лишился всех волос,
И остались одни мощи, только шкура да мослы
Видно дачи покупают настоящие ослы!
Как ишак и днём и ночью, на работе и в саду,
Нет уж сил передвигаться, видно скоро я дойду,
Обрываю с веток сливы, собираю огурцы -
Так работая на даче и совсем отдам концы!
Под нагрузкою такою, вдруг завалишься как куль,
На могиле так напишут: "Здесь лежит один куркуль,
Деревянный крест поставят, трафарет такой прибьют;
"Надорвался он на даче и пришёл ему капут!"
7 декабря 1985 год.
ЖУРАВЛИ
Облака лебяжьим пухом
Над золотой плывут равниной,
С тоской улавливаю слухом
Прощанье стаи журавлиной.
И где-то там в Небесной выси
Их голоса над всей страной,
Что в путь далёкий собралися,
А путь назад лежит весной.
Прощанье слышно и надежда
В их голосах на целый мир,
Чтоб улететь им надо прежде
Забыть полей родную ширь.
Забыть о Родине любимой,
С высот с рыдающей тоской,
Летят они судьбой гонимы
И может вечный ждёт покой.
И крики полные печали
Уж тают в небе голубом,
Их ждут неведомые дали,
Но всё чужое там кругом.
Гонимы жёсткою судьбою,
Они летят в далёкий край,
Над полем, рощей золотою,
Туда на юг, где тёплый май.
Но этот край для них чужбина,
В их грёзах будет край родной,
Родились где, и та долина,
Под солнцем этим и луной.
Я не хочу вот так летать
И не иметь родного края,
И так по Родине рыдать,
Её навеки покидая!
20 декабря 1985 год.
ИЗГОЙ
О чём писать? Что на душе изгоя?
Там тихая печаль и с горечью тоски,
Лишь божий свет в глазах моих откроет,
К Отечеству любовь до гробовой доски!
В душе давно уж чувства поостыли,
Но Родина моя, Отечество и мать,
Что там лежит на кладбище в могиле,
Отец на фронт ушедший воевать.
Все там лежат родные и сельчане,
Что жили меж собою на селе,
А я умру и кто-нибудь помянем
Да и дадут покоя ли в земле?
О, Родина моя, о, мать моя родная,
Прости меня, что на чужбине я,
Не знаю я, за что судьба такая
Весь век, всю жизнь преследует меня?
Тебе, моей стране, я отслуживший,
Отдавший четверть века навсегда,
Как следует ещё совсем не живший,
Я на чужбине здесь и не могу туда!
Всё время есть какие-то причины,
Что вяжут по рукам и по ногам!
Неужто мне не вырваться с чужбины,
Назло причинам этим и годам?
Душа горит избитая до крови,
Мне нет покоя в мире здесь чужом,
О, Родина моя, в священном этом слове
Я вижу свой народ и мой родимый дом!
Которого давно в деревне нету,
Ведь все мои навеки отошли.
Осенний лист оторванный от веток,
От Родины заброшенный вдали!
Отечество моё, мой край навеки милый
И в бедах, мой не гибнущий народ,
Я шлю привет с чужбины опостылой,
Пусть здравствует Отчизна и живёт!
О, господи, Отечество моё благослови,
Спаси его и дай святую силу,
Все злые силы прочно умертви
И наши прегрешения помилуй!
20 мая 1986 год.
КНИГА СУДЕБ
В беседе однажды услышал легенду
От древних седых стариков
И смысл тот взявши в аренду
В основу последних стихов.
Хотели они разобраться
Ведя незначительный спор,
До смысла хотели добраться
Не спешно ведя разговор.
Как жизнь у нас ныне явилась?
Мы ходим давно по земле
И смерть избегает, укрылась
От нас на далёкой скале.
Человек не успев появиться,
Страдальцем уходит от нас,
Другой чуть пожив уж ложится,
Внезапный решающий час.
Один всё планирует, всё суетится,
Будто две жизни он хочет прожить,
Как он старается, как торопится,
Смотришь в гробу уже ныне лежит.
Второй же здоровый и хвалит судьбу,
И жизнью доволен, плевал на молву,
Но час его пробил, он тоже в гробу,
С детьми малышами оставил вдову!
Третий всё курит усиленно пьёт,
Всевышний же смерти ему не даёт
И стужа и грязь всё ему нипочём,
В хвори он сам себе служит врачом.
Четвёртый не курит и вроде не пьёт
И нет в обиходе обидных речей,
Лекарства в себя он глотает и льёт,
Клиент постоянный у разных врачей.
Врачи не подмога, тихонько зачах,
Наш рок беспощаден, его не моли,
Под звуки оркестра к могиле снесли,
Землёю зарыли оставшийся прах.
Как тяжек твой жребий, природы венец,
Ты бьёшься, дерзаешь, но жизни конец,
Всевышнего уж пресекает рука -
С рожденья под смертью мы ходим пока!
Как понять всё это, как надобно жить
Кто бы нам правду о том рассказал?
Давайте не будем пока мы спешить -
Спокойно изрёк им седой аксакал.
Когда-то народ наш селился у скал,
За жизнью я долго на свете слежу,
Легенду когда-то такую слыхал
И вам не спеша я её расскажу.
По тропам крутым и гористым долам
Шел путник домой одинокий
И надо — бы дать уже отдых ногам
Да виден внизу уж аул недалёкий.
Наш путник в долину неспешно пришёл,
Уж сумерки горы накрыли.
В первую саклю он гостем вошёл,
Как надо приняли и спать уложили.
Под утро проснулся и тихо лежит,
И пройденный путь вспоминает,
Чу, шорохи крыльев и кто-то летит -
В тиши предрассветной внимает.
На ставни открытого настежь окна
Два голубя белых присели
И слышит наш путник как он и она
Ведут разговор о неслыханном деле.
"Мой милый голубчик, какая весна
И счастлив хозяин пристанища будь!"
Так ласково другу воркует она,
Почистив свою белоснежную грудь.
"Весна хороша, в том сомнения нет,
Ей голубь печально на то отвечает –
Но дом сей пристанище будущих бед,
Хоть путников с честью встречает.
Сегодня к печали родится здесь сын,
Он вырастет, будет красивым,
Но знает судьбу его Бог лишь один –
Закончит он жизнь несчастливым.
Я глянул однажды в Книгу судьбы,
Всевышний оставил открытой случайно,
То страшная книга, в ней только гробы,
Известна мне стала всемирная тайна.
Помечен судьбой молодой человек,
Об этом вы скоро узнаете сами,
О боже, исправь всё, продли его век,
Он будет загрызен волками!"
Всё это сказав, они вдаль улетели.
Наш путник лежал и не верил себе,
Поднявшийся тихо из тёплой постели,
Не верит он в чудо и даже себе.
Решил про себя: "Ото сна отхожу,
Что может ещё на душе воспылать,
Хозяину дома о том не скажу,
Зачем понапрасну его обижать?"
Гость из кунацкой выходит во двор,
Хозяйская дочка полила на руки,
А в мыслях его тот стоит разговор
И сомненья гнетут и душевные муки.
Выходит из дома хозяин довольный,
Стол для гостя пора накрывать
И сказал он в беседе застольной,
Что жена у него собралася рожать.
Повивальная бабка выходит из дома,
Отцу объявляет: "Наследник рождён!"
Гость же был поражён как от грома
С волненьем своим не справляется он.
А хозяин ему: "У меня ты побудь,
Коль застали приятные вести,
Крёстным станешь, такая вот суть,
Не обидь же меня, удостой такой чести!"
"Хорошо, я согласен на это, Казбек,
Буду крёстным для сына отцом,
Чтоб навеки продлить его век,
Буду тенью за этим юнцом!"
Вырос парень красивым и сильным,
Он в ауле первейший джигит,
Ну, а крёстный, как будто на крыльях
Его опекает и всюду хранит.
Быстро время по жизни летит,
Так и надобно было случиться,
Что давно возмужавший джигит
На красавице вздумал жениться.
Как и надо заслали сватов
И калым по обычаю дали,
Наш жених на что хочешь готов,
Ну, а крёстный чернее печали.
Но ни слова опять не сказал,
Только крепче усилил охрану
И день свадьбы как надо настал,
Но о ней говорить я не стану.
Чуть не за руку юношу водит,
Безотказное носит ружьё,
От любимца нигде не отходит,
Видно было о волках враньё.
Вот и свадьба подходит к концу
И туман по ущельям как дым,
Волненья по новой приходят к отцу,
Одним уж остаться пора молодым...
Вот в брачную комнату их отвели,
Всё будто спокойно под крышей,
Надежнейший страж на посту у двери,
Только слышно как бегают мыши..
На улице утро, кричат петухи,
Стали собаки аульные выть,
Стало тепло уж и травы сухи,
Послали отца молодых разбудить.
Но что там случилось, какая беда?
Что там в помещеньи случилось?
Вихрем крёстный ворвался туда,
Глянул в постель и душа помутилась.
Увидели люди там смерти оскал
И красную, красную лужу крови,
Жених с перерезанным горлом лежал,
Подняв удивлённые к верху брови
Многим казалось — это лишь сниться,
На деле же нету страшной беды,
Прямо к окошку цепочка струится,
То красные были волчицы следы!
Всё как предсказано, так и случилось,
У Всевышнего нету на это греха,
Невеста в волчицу вмиг обратилась
И зарезала насмерть она жениха!
20 сентября 1987 год.
ЛЕГЕНДА
Где-то в России, где вьюга
Гоняет снега по земле,
Жили хороших два друга
В обычном глубинном селе.
Как-то в беседе друг другу
Навечно они поклялись
По чести, не просто в услугу
Хранить свою дружбу всю жизнь.
Они чтоб хранилася верной,
Каждый здесь клятву даёт:
Кто влюбится первый -
Друга на свадьбу зовёт.
Время прошло, пролетело -
Умер один из друзей,
Другому жениться приспело,
Он помнит о клятве своей.
Шумная свадьба, хмельная
Мчится у края села,
Невеста сидит молодая,
Красива собой и мила.
Они подъезжают к кладбищу -
Пристанищу мёртвых людей
И взглядом могилу он ищет,
Жених отправляется к ней.
"Друзья, вы меня подождите,
Мне надобно память отдать,
Потом говорит — не спешите,
Я друга желаю позвать"
На кладбище где-то могила,
К ней молча, неспешно идёт,
Стучит по кресту, хоть немило
И друга подняться зовёт.
"Дружок, мой лежащий в могиле,
В тесном и тёмном гробу,
Какой ты помолишься силе
К как ты обманешь судьбу?
Я дружбу твою вспоминаю
И наш уговор не забыл:
На свадьбу тебя приглашаю,
Ведь я тебя сильно любил!"
Вздохнула земля и раскрыла
Могильную нишу она
И домиком стала могила,
Повисла свечою Луна.
Покойник на гробе сидит,
Улыбается, держит бокал
И такие слова говорит:
"Приглашения ждать я устал!
Ты присядь-ка, не бойся меня,
Моё тело уж в прах превратилось,
Дал Всевышний за дружбу ценя
И душа на свиданье явилась.
И спасибо — меня не забыл,
Слово можешь ты крепко держать,
Но мёртвым Господь запретил
На праздниках в мире бывать.
Вижу счастлив, неплохо живёшь,
Красавица будет наверно жена,
Спасибо ещё, что на свадьбу зовешь,
Давай-ка мы выпьем за это вина!"
"Милый друг, я на пару минут.
И зашёл, чтобы слово сдержать -
Там свадьба у входа, все ждут-"
Начал робко жених возражать.
"Не спеши, не видались давно,
За нежданную выпьем-ка встречу,
Ты попробуй какое у мёртвых вино -
Оно вашего будет покрепче".
Бокалы подняли за сказанный тост,
А время сто лет пролетело,
Покойный видать был собою непрост,
Другой предлагает он смело.
"Ты вижу спешишь от меня, дорогой.
Поднимем бокалы за наших родных"
С вином неизвестным подняли второй -
Промчалось сто лет как мгновение, миг.
"Давай же наш третий, последний бокал
За скорую встречу поднимем!"
И крепко мертвец на прощанье обнял:
Исчез привидением синим.
Жених же очнулся и смотрит вокруг:
Нету всего и исчезло всё в миг,
В душе появился холодный испуг
И он уже ветхий, бездомный старик.
Исчезли леса и исчезло село
И свадьба пропала с невестой,
И люди живут здесь другие давно,
И время какое уже неизвестно.
Пока он в могиле у друга бывал
Множество лет пролетело,
Напрасно у кладбища свадьбу искал,
Всё синею мглой улетело.
Поля и деревни травой заросли,
Лишь только церквушка осталась
И к ней его ноги тотчас понесли,
Чтоб там приклонить свою старость.
Тихо священник у входа принял,
Выслушал гостя достойно,
Он старые книги откуда-то взял
И в них прочитал всё спокойно.
И древнюю запись в той книге нашёл,
И тайны какой-то коснулся:
На кладбище парень со свадьбы ушёл,
К невесте назад не вернулся.
А смысл легенды довольно унылый:
Иные всю жизнь свою топят в вине,
Опомнившись только у края могилы,
Ничто уж не могут исправить оне!
20 сентября 1987 год.
ВЕТЕРАНАМ
Вы все для свободы отдали Отчизны,
С боями был взят злополучный Берлин,
Себя не щадили, ни крови, ни жизни,
Со смертью встречаясь один на один!
Вам ведома горечь и тех поражений,
В те первые годы кровавой войны
И грозная слава победных сражений.
Где дух Ваш воспрянул, России сыны!
Вы шли по дорогам России великой,
Сломавши на Волге фашистский хребет,
Сметая всю нечисть и Гитлера с кликой
Свободу несли Вы с собою и свет!
Вы видели наши поселки, деревни,
Где пепел родных очагов поостыл,
В развалинах Минск и Киев наш древний
И мало живых и все больше могил.
Друзей Вы своих на войне хоронили,
Как душу свою по частям схоронив,
Вы образы их навсегда сохранили
Все те, кто остался нечаянно жив.
С Победой домой к пепелищам родным,
Кому повезло Вы опять возвратились,
Кто в ранах, калеками, кто лишь седым
И в труд созиданья с душою включились.
От ран и болезней легли на погосте,
Ушли уже многие ныне от нас,
9 мая приходим к ним в гости
И памятью вечной помянем сейчас.
Спасибо, родные отцы-ветераны,
Мы в неоплатном долгу перед Вами,
Целуем мы Ваши священные раны,
С волнением трепетным и со слезами.
Позвольте ж поздравить и Вам пожелать
Жить долго для радости внуков своих
И руки Вам всем, дорогие, пожать,
С низким поклоном для Вас дорогих!
5 мая 1989 год.
СУДЬБА
Как ты не бейся и как ни мечись,
Звонок прозвенел и кончается жизнь,
Судья беспощадный стоит у порога,
Тебе предстоит в неизвестность дорога.
Сколько страданий и горя кругом,
Мы думаем в жизни всегда о другом
А сами того мы никак не желаем,
Страданья несем и другим причиняем.
Но как ни старайся и как не стремись,
Прошла, пролетела мгновением жизнь,
Суетны страданья, суетны мечты,
На кладбище будут над нами кресты.
Однажды такой я услышал рассказ,
Его вам в стихах изложу я сейчас,
В городе энском семья проживала,
Трудилась, училась и горя не знала.
Но рок-судия уже руки простер
И здесь не поможет ничей уговор,
Не нужны богатства, пожертвуешь всем,
Свой час не отстрочишь, не купишь ничем.
Я дальше историю эту пишу,
Печальна она, я писать не спешу
И как-то совсем уж на то беспричинно,
Свалился внезапно в болезни мужчина.
И рано бы вроде, а здесь хоть кричи,
Боль страшная давит, забрали врачи,
Кололи, поили лекарством его,
А, толку все так же и нет ничего.
Разрезали взяли его и зашили
И к дому направить его поспешили,
А в теле уж страшная роспись судьбы,
Врачи и лекарства не нужны, увы!
Жена привезла и его на кровать,
Она положила судьбы дожидать,
Время прошло и видать уж немало,
Ему все равно и душа уж устала.
Когда же на хрупкой земной оболочке
Поставит судьба уж последние точки?
Закончится в муках его бытиё,
Сейчас же лишь муки, туман-забытьё.
Но что за шаги там? Он сына позвал,
Спросил про жену, а сын: вышла - сказал,
"Прощай же сынок, ей привет передай,
Ее не увижу, прощай же, прощай!"
"Отец, не спеши, что с тобой, подожди!"
И сердце тоскою заныло в груди,
"Я рад бы остаться, да жизнь неправа"
И сыну такие сказал он слова:
"Ты повернись, хорошо посмотри,
Двое уж в черном стоят у двери.
Время пришло, я прощаюсь с тобой,
Этих, что в черном, прислали за мной!"
Сын повернулся и глянул на дверь,
Там никого и как хочешь, проверь,
Он молча подходит к больному отцу,
Душа отлетела, видать по лицу.
Как ты ни бейся и как ни мечись,
Как миг пролетела и кончилась жиг
Судья неподкупный стоит у дверей:
"Давай, дорогой, собирайся быстрей!"
20 сентября 1990 год.
ГРЕШНИКИ
Долго владели ложные идолы
Подлых убийц и кровавых вождей,
Время внезапно такое нам выдало -
Спиной повернулась Фортуна своей.
Пьёт народ от беды окаянную,
На то что творится ему наплевать,
На деньгу что придумали нам деревянную,
Ничто в магазинах уж скоро не взять.
Не было Правды и долго не будет
В жизни короткой, юдоли земной,
Разве - же это небесные силы.
Нас угнетают жестокой судьбой?
Где в земной нашей этой обители
Жил человек и никак не страдал,
Добрые есть ли на свете правители?
Я о таком никогда не слыхал!
Сеется злоба в душах с рождения:
Хамство, спиртное и грязный разврат,
Плевать на святое и все убеждения,
К дикости катимся быстро назад.
От веры своей в темноте отрекаемся,
Дьяволу душу по пьянке продав,
Пока христианами мы называемся
Из жизни уходим так ими не став!
Мечемся в мире, мы суетимся,
Больше прожить никому не дано,
Время придёт с этой жизнью простимся
С собою туда не возьмём ничего!
Молитесь, любите проклятых гонителей -
В церкви священники нам говорят -
Рай ожидает в небесной обители,
Власти от Бога повсюду сидят!
Врут постоянно о том долгогривые,
С властью бесовскою ныне стоят,
Ныне слова эти всюду фальшивые
Сами собой за себя говорят!
Если бы власти поставлены Богом,
Разве бы люди жили вот так?
Вся в испытаньях по жизни дорога,
Такую до гроба проходит бедняк!
Ведут нас вожди за собой окаянные,
На веру плевать и несчастный народ,
Нету надежных у нас постоянно,
Глупостью тешим неверных господ!
Наступит ли то долгожданное время,
Когда утвердим мы добро меж собой.
Проклятья влачим неизбывное бремя
С тяжелой извечно неверной судьбой!
25 сентября 1991 год.
СУД
Народ наш темен и забит,
Но вы подонки трепещите,
Никто из вас здесь не забыт -
Расплата ждет и не взыщите!
Вас божий суд ждет и людской -
В какой бы не были орбите,
Потусторонней иль земной
Суда вы праведного ждите!
В крови людской, в аду тонуть,
Иль на костре чадить презренья
И судей тех не обмануть,
Не искупить вовек прощенья!
Богатства ваши, что нажиты
С людскою честью не в ладу,
От трудовых людей сокрыты
Вам не помогут в том суду!
За кровь людскую и страданья
И за другие прегрешенья -
Не отыскать вам оправданья,
За ваши подлые стремленья!
Нас всех на праведный тот суд
По окончаньи этой жизни
Святые силы призовут
За все грехи перед Отчизной!
16 апреля 1992 год.
|
